Глава 8
Фауст восьмой и Лайсерг Дител.
- ПОДЪЕМ ЛЕНИВЫЕ БЕЗДЕЛЬНИКИ!
И какого, спрашивается, хрена Анна взяла наши билеты на шесть часов утра?! Естественно пришлось поднимать нас полчетвертого. Все до единого, в особенности Йо, вообще не выспались. Я чувствовала себя каким-то посторонним овощем. Я никак не могла ни во что въехать и жутко тормозила. Одна лишь Анна была более менее бодрая. Она то ходила и расторапливала нас, ленивых сонных бездельников.
Вскоре после того как все оделись и перекусили по мелочам, Анна погнала нас на улицу, где был собачий холод и где нас ждало такси, которое должно было подкинуть нас до аэропорта. Конечно то что к нам приехало трудно назвать такси, да в такси бы мы вообще не влезли бы все вместе. Это был микроавтобус.
На улице и впрямь было не по-летнему холодно, на небе плавали свинцовые тучи. Все кроме Трея и Пилики облачились в теплую одежду. А этим двоим хоть бы что! Но я хотя тоже, привыкшая к холодному климату России, не спешила доставать куртку – натянула свитер и пошла. Остальные косились на нас практически с суеверным ужасом. Для них ведь и десять градусов выше нуля - это холод собачий!
Ну вот мы запихнулись в микроавтобус и покатили в аэропорт. Слава богу поездка была недолгой, а то меня уже начинало укачивать. Мы вывалились из автобуса взяли наши манатки из багажника и пошли в здание аэропорта.
Там нас, кажется, уже ждали. Как только мы туда зашли несколько человек уверенно двинули, махая руками и крича приветствия, в сторону высокого худого парня с синяками под глазами, с нелепой шляпой на голове и в пальто и девушке с золотистого цвета волосами, на которой было розовое осеннее пальто. Эта девушка до жути была похожа на мою Марию, правда у моей Манюни каштановые волосы и бирюзовые глаза, а вот у этой барышни глаза были фиолетовые и в них была какая-то пустота, словно она была неживая…
- Анна, - тихо позвала я, - А он что тоже доши?
- Нет, тут немного другое, - сказала Анна, смотря в сторону наших ребят которые уже подбежали к тому парню и девушке.
Анна вкратце объяснила мне с кем мы имеем дело. Этого парня зовут Фауст. Этот Фауст, оказывается, умеет оживлять мертвых и управлять ими. Та девушка его невеста, Элиза, ее убили грабители. Фауст хотел стать королем чтобы воскресить возлюбленную, он убил многих шаманов чтобы достичь своей цели. Но после вмешательства Анны, Элиза обрела душу, и Фауст стал добрым и подружился с Йо, которого он пытался в свое время убить.
Пока Анна мне объясняла, мы с ней немного отстали, но потом мы тоже подошли к Фаусту и Элизе.
- Здравствуй, - поздоровался он со мной, протягивая руку, - Я Фауст восьмой…
- Привет, - я пожала ему руку, - Я Евгения, пока что первая, но можешь называть меня просто Жен…
- Это моя невеста Элиза, - он положил руку на плечо своей возлюбленной, а та в свою очередь кивнула, посмотрев на меня своим пустым взглядом.
- Очень приятно, - улыбнулась я.
Еще немного поболтав, мы все дружной гурьбой двинули на регистрацию. Все мы скрепя сердце сдавали наши оружия в багаж, Лен в особенности. Мне ведь тоже пришлось укладывать кинжалы в сумку - в салон с ними меня фиг кто пустил бы. Однако на металлоскопе с моим крестом как всегда возникли проблемы – я напрочь отказалась его снимать. Однако немного поорав на участкового я все же прошла.
И вот в конце концов мы попали в самолет, где в два ряда шли места по три места. Мы расселись так: Анна села с Джун и Ли Пайлоном; Йо уже задрыхнул между Морти и Рио; Тамара и Пилика сели с Джоко; я уселась между Леном и Треем; Фауст и Элиза - с каким-то мужиком, который был не с нами.
Мне было искренне жаль Пилику и Тамару, однако, на их же счастье, Джоко был пока слишком сонным чтобы шутить. И меня тоже никто веселить не собирался. Лен уставился в окно, у которого он сел, Трей сонно вперился в одну точку. Я взяла из сетки на сидении перед собой какой-то журнальчик и стала читать. Я даже не заметила как мы взлетели - в таком сонном состоянии я мало что замечала.
Вскоре я почувствовала как что-то приземлилось мне на плечо – это была голова уснувшего Трея. Я великодушно решила его не стряхивать – пусть спит - мне не жалко! Журнал был скучный и напичкан он был лишь одной рекламой Дюти Фри. Все-таки могли бы что-нибудь раздать поинтересней инструкций по выживанию в экстренных ситуациях и рекламных журналов!
***
«Блин, ну это надо же было дать мне такую твердую подушку!» - сокрушенно подумала я.
У меня было состояние сладкой дремоты. Мой бредовый сон прекратился и сейчас я лежала с закрытыми глазами и решала досматривать ли мне тот сон или все же проснуться. Я прижалась к подушке, уткнувшись в нее носом – стало немного удобней, совсем немного. У меня болела голова, было такое ощущение словно на нее что-то давило. Я попыталась натянуть на себя одеяло, у которого был какой-то странный материал, однако оно не поддавалось и, как бы это не звучало странно, оно недовольно замычало.
«Ну и фиг с тобой, - подумала я, обидевшись на это одеяло, - Нет ну это просто невозможно! Какая-то костлявая подушка… Стоп! С какой это поры подушки костлявые, а одеяла мычат?!»
Я резко открыла глаза и чуть не охренела. Если бы вы смотрели на это со стороны то перед вами открылась бы такая картина, что Шишкин отдыхает!
Моей подушкой оказался Лен, на плечо которого я положила голову. Более того я, как обычно делаю с подушками, обняла его, обхватив поперек груди. Сам же Лен спал, положа свою голову на мою. Мычащим одеялом оказался Трей, который так и дрых на моем плече.
То что я почувствовала себя неловко было просто очевидно. Я попыталась выбраться из объятий Лена, но не получалось. Одну мою руку Лен держал своей спиной, прижав ее к сидению, в другую он почему-то вцепился руками. Моя голова, которая макушкой уткнулась ему аж в самую шею, тоже была в затруднительном положении.
У меня самой было странное состояние: мне было жарко так что щеки горели, по телу бегали мурашки, сердце учащенно билось и мне было как-то трудно дышать. Я должна была это все прекратить.
- Эй! – тихо, шепотом позвала я, - Лен! Лен! А Лен!
- Ааа? – сонно издал он, не открывая глаз.
- Прости что отрываю, но ты не мог бы меня отпустить? – прошептала я.
- Что? – также сонно издал Лен, приоткрыв глаз.
- Блин, открой сомкнуты негой взоры… очнись! – громко прошептала я, тараня его щеку головой.
Он открыл глаза. Ему понадобилось секунд десять чтобы оценить ситуацию, однако разобрался он с ней быстро: он поднял голову, отпустил мою руку, привстал, освободив вторую – и все это за одну секунду. Лицо его приобрело пунцовый оттенок, он отвернулся к окну. А я тем временем решила разбудить Трея – зря, очень даже зря. Потому как только он проснулся он завопил: «Что? Кто? Где? Когда?» так что проснулись все остальные, включая и других пассажиров самолета.